Крест на башне - Страница 105

105

Я как прикинул количество корешков этих золоченых в уцелевшем шкафу, да экстра… как его, а, экстраполировал полученный результат на длину стены, – сам себе не поверил. Потому как число получилось из разряда «ой, много». Нет, я, конечно, понимаю, не все в этом мире Эрихи Боссы, но все равно… это ж какую голову надо иметь, чтобы хотя бы четверть такой вот библиотеки не просто по диагонали проглядеть, а переварить, да в чердачке черепушном по полочкам разложить?!

Тут как раз Стаська следом заходит.

– Стась, – поворачиваюсь к ней, – вот объясни, пожалуйста, мне, серому, – зачем человеку столько книг может потребоваться?

Глянула она на меня… растерянно чуть…

– Читать…

– Что, все?

– Нет… по одной.

– Может, – интересуюсь, – у тебя в фамильном особняке тоже такая вот библиотека была?

– У нас в доме больше была. Отдельный зал… вдоль шкафов еще лесенка ездила, смешная такая, на роликах.

– А лесенка-то зачем?

– Чтобы до верхних полок добираться. – Логично. Только я вот попытался себе вообразить книжные полки, под высоченный потолок уходящие, до которых без стремянки не доберешься… и сразу пол под сапогами как-то покачнулся нехорошо.

– Ну, извини, – говорю, – такого замка я тебе предоставить пока не могу, но вот в данном конкретном тереме ты на ближайшие три с половиной часа хозяйка полновластная.

Стаська медленно так вдоль стен прошла, ладошкой по бревнам провела… обернулась…

– Знаешь, – говорит задумчиво, – я иногда мечтала жить как раз в таком доме. Запах леса… уютный свет… тепло… дождь едва слышно стучит за окном…

Странно, но у меня от этих ее тихих слов отчего-то горло комом перехватило. Рванул ворот, прокашлялся кое-как…

– Пойдем, – говорю, – осмотрим наши владения… баронесса.

Следующая комната была… Не знаю я, как это правильно называется… в общем, мастерская, в которой художники работают. Подставка для картин, чехлом небрежно накрытая, рядом на табуретке полдюжины кистей разных, доска овальная, вся засохшей краской измазана, баночки в три ряда. Вдоль стены – рулоны.

Я чехол приподнял… забавно… думал, будет чего-то яркое, разноцветное – такая ведь уйма красок под боком. А оказалось, – только черные штрихи на белой бумаге. Портрет чей-то неоконченный… я даже не понял сначала, парень это или девушка, потом сообразил, что все-таки паренек, просто юный еще совсем, моложе меня, ну и лицо красивое, тонкое. Даже не паренек, мальчишка, только взгляд у него не по-детски серьезный.

Стаська тихонько подошла, стала рядом, прижалась щекой к плечу.

– Как думаешь, – вздыхает, – где он сейчас?

– Где-то… а может, – стукнуло мне чего-то в голову, – это вообще не живой человек, а выдумка. Абстракция. Принц из сказки. Вон, посмотри – на заднем плане море с парусником, а ведь тут до ближайшего моря…

– Нет. Он настоящий.

Мне на какой-то миг даже обидно стало. Потом опомнился – к кому ревновать? Портрету неоконченному? Нескольким штрихам черным по белому? Бред.

Накинул чехол обратно.

– Ну что, – говорю, – продолжим экскурсию? – Дальше кухня была. Аккуратная такая, чистенькая, на стене напротив плиты – натюрморт фруктово-овощной: яблоки, груши, бананы, на флангах картошка тихонько пристроилась, в центре кокос возвышается, а за ним, в резерве, еще чего-то большое и оранжевое маячит… И прорисовано это все так натурально и, главное, аппетитно, что у меня сразу рот слюной наполнился. Ну и мысли соответствующие: за соседним забором вроде бы теплицы какие-то виднелись, а кусты во дворе, справа – как бы не малинник…

А вот аристократочка моя на произведение искусства внимания почти не обратила, зато живо заинтересовалась посудиной какой-то непонятной, на подставке. Крышку приподняла, принюхалась…

– Невероятно, – улыбается радостно, – Эрик, ты не поверишь, но в этой турке – натуральный бразильский кофе.

– Точно. Не поверю.

Натуральный кофе, не эрзац, я и пробовал-то несколько раз в жизни. Последний раз – за полгода до войны.

– Поверишь-поверишь, – смеется Стаська, – когда сварю.

Вышли в коридор… Стаська направилась, было, к лестнице на второй этаж и вдруг замерла, словно на забор невидимый наткнулась, и уставилась в одну точку на стене.

Я подошел, глянул – доска как доска. Только когда пригляделся, заметил: ряд черточек, почти неразличимых. Похоже на зарубки снайперские, только уж больно неравномерно…

– Что это?

– Рост, – шепчет Стаська, а в уголках глаз слезинки искрятся, – надо прижаться к стенке, плотно-плотно, черкнуть поверх макушки – а потом поворачиваешься и смотришь, насколько ты выросла… я так часто делала… весь косяк исчеркала…

И – я даже опомниться не успел – уткнулась в лацкан куртки и ка-ак разревется в три ручья. Ну что тут сделаешь? Обнял ее… неловко как-то, берет стащил, в волосы пушистые ладонью зарылся…

– Милая, – шепчу, – ну что ты… перестань, пожалуйста. Стась… любимая… ну хочешь, унесу тебя сейчас отсюда, а потом проедем сквозь этот домик на зверике… три раза.

– Нет, – всхлипывает малышка, все еще носиком в куртку зарывшись, – не надо. Он хороший… дом. Он очень хороший… а я – справлюсь. Сейчас… справлюсь.

Кое-как успокоилась, отодвинулась. Я из кармана платочек – тот самый, с вышивкой и кружавчиками по углам! – достал, обтер ей мордочку заплаканную, высморкаться заставил.

– Так-то, – говорю, – лучше. Еще б улыбочку, и вовсе бы стала похожа на правильного имперского панцерника, а не на гимназисточку, мыша увидавшую.

Улыбнулась.

Когда поднялись на второй этаж, у меня дух захватило. Вдоль всего коридора, прямо как в галерее какой-нибудь – картины. Всякие: большие, маленькие, с пейзажами разными, портреты, а несколько – вообще непонятно что, мозаика из кубиков. Я перед одной минут пять стоял, всматривался, думал, может, эффект какой проявится, изображение скрытое? Не проявилось. Видно, как-то не так смотрел, хотя до сих пор на зрение жаловаться повода как бы не было – со стереодальномером управляюсь вполне.

105