Крест на башне - Страница 10

– Ладно, пойдем, что ли, подыщем тебе из одежды чего поприличней. Потому как в этом наряде тебе в батальоне появляться точно нельзя.

* * *

Гуго Фалькенберга я за снарядными ящиками нашел. Он всегда там лежит. Это каждый, кто в батальоне хоть неделю пробыл, знает – где Гуго, там ящики, а где хоть какой-нибудь штабель образуется, пусть даже из двух ящиков, там и Гуго непременно заведется. Пусть даже кухня его в самом дальнем углу базируется – если у Гуго свободная минутка, а у него из этих минуток, считай, три четверти дня состоит, Фалькенберг идет под ящики устраиваться. Сколько помню, ни разу этот закон сбоя не давал – хоть в учебники вноси, в тригонометрию.

Постоял я над ним, понаслаждался художественным сопением в две форсунки, а потом подошвой его легонько тронул.

– Босса. Чего тебе?

Отметьте работу виртуоза – Гуго меня опознал, не открывая глаз. Как? Дедукция это называется. Из рядового состава, да и половина унтеров к гугиному боку обувью нечищеной, да и вылизанной тоже, под страхом смерти коснуться не посмеют. Господа офицеры же, буде нужда им придет, рявкнут командным своим голосом, а если уж возжелают пнуть – так пнут не скупясь, с маху. Ну а из оставшейся публики – хаупт и прочих штабсфельдфебелей только я голос надрывать лишний раз без нужды не люблю, и Фалькенберг это знает превосходно.

– Вставай. Дело есть.

– Чего за дело? – вставать Гуго, естественно, и не собирается.

– Помощник тебе нужен.

Я эту фразу не вопросительно произнес – утвердительно, и Гуго этот нюанс четко уловил. Глаза открыл, даже голову от скатки оторвать попытался.

– Ты, что, ко мне в котлоскребы решил податься?

– Нет, – и за спину себе показываю, – познакомься. Доброволец Стась – твой новый помощник, которого ты жаждал прям-таки до полного изнеможения.

Тут с Гуго окончательно дремота слетела. Сел он, обозрел Стася новоявленного. На меня взгляд перевел, вздохнул тяжко, шапку свою, до полного блина расплюснутую, нацепил.

– Эрих… ты какого местного дерьма нахлебался? Этот Стась твой… эта девка и пяти минут тут не пробудет. Как только ее Аксель увидит…

– Ты, – перебил я его, – за Акселя не волнуйся. И за всех остальных тоже. Просто придержи ее рядом, пока я с майором не переговорю. Он это дело решать будет.

Посмотрел Гуго на меня задумчиво… и долго.

– Оптимистом ты, Босса, – заговорил он медленно, словно сам себе, – заделаться не мог. Не похож ты на оптимиста… слишком тебя жизнь пожевать успела. Выходит, просто в уме повредился. Жаль… через такие бои прошел, а тут, в тылу, на голом, считай, месте…

– Гуго, – прервал я его рассуждения, – все ли у меня шестеренки в черепушке на месте – это пусть господин Барух определяет. Ты мне лучше вот что скажи – есть за тобой должок или как? А, Гуго? Конкретный такой должок?

– Есть.

До него, похоже, только сейчас дошло, какого туза я на стол выложил. Лоб сразу наморщил, глазки сузил – понимает ведь, что за то, о чем я ему сейчас напомнил, он не то что девку мою прикрыть должен. Пожелай я – и Фалькенберг сам к Вольфу поползет, в ногах у него валяться будет… другой вопрос, что толку от этого не воспоследует. Зато прикрыть Стаську он может, и не только сейчас, на отдыхе, когда «Тема раз» колом не стоит, но и вообще. Охотников против Гуго выступать с прожектором не сыщешь. Сам он, опять же, для женщин безопасен, это мне к нему спиной лучше не поворачиваться.

– Значит, так, – командирским голосом заговорил я, – сейчас заберешь своего… помощничка… покажешь свое хозяйство, на предмет что и как, а потом накормишь. И накормишь ты ее, Гуго, из черного ящика, понял?

– Она что, баронесса какая-нить недостреленная?

– Для тебя, Гуго, – поясняю, – она принцесса и General der Kuchea в одном лице.

В общем, первую часть проблемы кое-как я решил. Осталось, как в том анекдоте, что оберфункмейстер Рабинович повторять любит, всего ничего – царя уговорить! То бишь майора Кнопке. С Вольфом, конечно, сложнее будет – нет у меня к нему такого шикарного ключа, как к Фалькенбергу имеется, а есть… так, отмычка хлипкая, и сумею ли я с ней до его души доковыряться?..

Двинулся потихоньку к штабной палатке, и тут мне навстречу взмыленный посыльной вылетает.

– О! Босса. А я уж думал, кранты мне. Командир приказал тебя из-под земли достать, а парни во взводе сказали, что ты в город подался. Живо к майору!

– К нему и иду.

– Хрена свинячьего! Ползешь ты, как гнида сонная! Бего-о-ом!

Ну, изобразил я свою любимою галопирующую трусцу – прыг вперед, скок назад. Подбегаем к палатке, смотрю, перед ней уже «ослик», любимец наш полугусеничный, стоит, мотором пофыркивает, Отто-Мюнхен у турельного скучает. Посыльный шасть в палатку, и меньше чем через минуту оттуда появился Вольф, причем, что интересно, не в комбе своем любимом, а, как и я, в форме. Даже крестом свеженачищенным поблескивает.

Ну, я вытянулся:

– Унтер-офицер Босса по вашему приказанию прибыл, господин майор, – и, почти без паузы, одними губами: – Вольф, можно тебя на минутку приватно?

Он глазами чуть заметно повел – потом, мол, – на «ослика» мне махнул. Ну, я в кузов и только успел до Отто дойти, дверца хлопнула и «ослик» сразу вперед запрыгал, чуть ли не с третьей. По проселку разбитому – лихо, конечно, только вот задница на каждый ухаб так конкретно отзывается, да еще ветер в лицо… Так и не поговоришь нормально, орать придется.

– Куда несемся-то, Отто?

Пулеметчик только плечами пожал и тоже напряг голосовые связи:

– Вроде, звонок был из штаба дивизии. Только это, сам понимаешь, «сортирные речи» – офицеры мне докладов не делали.