Крест на башне - Страница 63

Новость, что ни говори, из разряда… по крайней мере лично я, покидая Москву полгода назад, совершенно точно не надеялся на столь скорое новое свидание с родным городом.

Собственно я тогда вообще не строил никаких планов, решив – пусть сбудется, что суждено.

Судя по виду, на остальных сие известие также произвело эффект, сравнимый с прямым попаданием тысячефунтовой фугаски. Вернее, если пользоваться терминами моей нынешней ипостаси, с двойной дозой первитина или аналогичного ему стимулятора. Блеск в глазах, оживление…

Не помню уже, кто из нас пятерых первым высказал идею пройтись по ночному Брянску. Кажется, это был прапорщик Дейнека – точно помню, как именно он, раньше остальных сообразив, что кому-то из офицеров все же придется остаться с ротой, перестал улыбаться и обвел нас испуганно-заискивающим взглядом.

Выглядел юноша при этом не столько жалобно, сколько комично, впрочем, жалость его наивно-растерянная физиономия тоже вызывала в немалых количествах – так что я даже собрался выдвинуть на роль ночного Цербера при нижних чинах кандидатуру своей скромной персоны, однако меня опередил Вадим Марченко. Широко улыбаясь, сибиряк заявил, что на провинциальные городки он успел насмотреться еще до войны на три жизни вперед и вообще предпочитает «поберечь силы» для достойной цели.

Улицы ночного Брянска поначалу удивили нас темнотой. Все мы, конечно, помнили грозные указы о соблюдении режима затемнения, однако при этом имели все основания полагать, что времена 7-й эскадры давно канули в Лету. Нынче же даже активность тактической авиации была явлением скорее исключительным, чем обыденной реальностью, а стратегические бомберы, если они вообще имелись у противостоящей нам группировки, и пребывали при этом в летнопригодном состоянии, скорее всего можно было пересчитать по пальцам, и даже одной руки. Не думаю, что даже самое пессимистично настроенное градоначальство могло бы счесть свои улицы приоритетной для них целью. Иной же причины, могущей вынудить брянские уличные фонари тлеть в одну десятую накала, мы изобрести не сумели и, после недолгого колебания, решили развеять свое невежество при посредстве двух городовых – всамделишных, почти довоенного вида, если не считать замены привычного каучукового «миротоворца» на потертые японские автоматы. Благо те как раз направлялись в нашу сторону весьма решительно.

Поводом для их внимания послужил, полагаю, наш внешний вид. Хоть мы, разумеется, и пытались на фронте по мере возможности поддерживать оный более менее достойным офицерского звания, применительно ко мне – вольноопределяющемуся – ограниченность этих самых, имевшихся в нашем распоряжении, возможностей приводила к тому, что «менее» в данном случае соответствовало истинному положению дел куда точнее, чем «более». Мятые, откровенно каторжного – будем правдивы, господа, лицами это не назовешь! – вида рожи различной степени небритости. Вместо подобающих случаю мундиров – полевые куртки, а бывший моряк и вовсе щеголял в насквозь неуставном трофейном камуфляже. Ботинки, правда, выглядели относительно прилично, их нам выдали не далее как три недели назад. Однако сильно подозреваю, что сторонние наблюдатели, каковыми сейчас выступали городовые, могли бы оценить это лишь в том случае, если бы мы выставили рядом в качестве, так сказать, эталонного образца свою прежнюю обувь, в которой отвоевали осень и зиму. Проводить аналогии с их собственными надраенными до зеркального блеска сапогами… увы и ах, вот единственный результат подобного сравнения, больше добавить нечего!

Мне, признаюсь, было крайне занимательно узнать, за кого же посчитали нашу компанию доблестные брянские охранители порядка? Банальными дезертирами или все же – бери выше! – настоящими «синими» шпионами? Увы, штабс-капитан не дал им развить проявленную было инициативу, шагнув навстречу и представившись, – после чего грозная парочка незамедлительно вытянулась перед Игорем по стойке «смирно». В логике им не откажешь – располагая возможностями киевских типографий, конвентщики, в принципе, могли бы напечатать документы любого качества, а вот поставить какому-нибудь «чистоанкетному пролетарию» правильный командирский голос – задача куда как позаковыристее. Есть, правда, еще кайзеровцы…

Загадка с едва живыми фонарями оказалась проста до банальности, и, услышав ответ, мне, сознаюсь, стало весьма неловко. Ладно, остальные, но я-то бывший генштабист… мог бы, право же, мог бы. Воистину – мозги без практики ржавеют!

Топливо! Электроэнергия, как общеизвестно, отнюдь не конденсируется сама по себе из воздуха. Ее дают гидростанции либо теплостанции, и вот именно вторые, лишенные прежнего дешевого газа, и были причиной вынужденного затемнения брянских улочек. Часть вышеупомянутых станций сейчас судорожно пытались перевести на торфяно-дровяное питание, но приоритет при этом был у систем, ответственных за отопление, ибо, как наглядно продемонстрировала прошедшая зима, в городской квартире, лишенной света, жить просто скучно, а в оставленной без тепла при минус 20 на улице уже затруднительно.

Впрочем, наши новые друзья не поленились указать господам фронтовикам направление, двинувшись в котором мы уже по прошествии нескольких кварталов очутились на вполне качественно залитом светом проспекте. Причем к ярко горящим фонарям добавлялось разноцветное сияние рекламных огней, а из проносившихся мимо нас многочисленных авто больше половины были вполне гражданских – и притом весьма престижных – моделей.