Крест на башне - Страница 55

– А-а… да, есть.

– Папа, мама?

– Мама… и сестра… сестра младшая.

– Увидеть их, – я говорил спокойно, почти ласково, – снова хочешь, а? Корнет Дергачев?

– Х-х… – он запнулся опять, сглотнул, закашлялся. Справился, поднял на меня взгляд – глаза мокрые. – Хочу.

– Тогда прекрати, щенок, в героя играть! А то, donnerwetter, и в самом деле доиграешься! Вон, – кивнул, – лежит уже один герой! Может, ты ему завидуешь? А? Завидуешь?

Только, с яростью, непонятно откуда взявшейся, думаю, посмей мне сказать, что – да!

И чем это юнец-корнет меня зацепил вдруг так? Или… просто нервы сдавать начали?

Вынул сигарету изо рта, смотрю – фильтр уже наполовину сжевал.

– На этой, – добавил тоном ниже, – вашей дерьмовой войне подохнуть – большого ума не надо. Вот уцелеть – это другое дело. Так что решай, корнет! Кем тебе быть больше по нраву – умным или… героем?

Черт, времени уже совсем нет. Две сигареты – это, считай, десять-двенадцать минут.

– Я… я хочу жить.

Посмотрел на часы – ну да, одиннадцать минут.

– Тогда докажи, что ты умный! Я из-за тебя на четыре минуты из графика выбился. И, если ты мне сейчас не сообщишь чего-нибудь такого, что это отставание скомпенсировать может – пристрелю, как собаку!

– Но я и в самом деле не з-знаю, – всхлипнул корнет, а подбородок у него при этом так и запрыгал.

– Не знаешь – значит, дурак! Ну же, – повысил я голос, – вспоминай, что ты в этом хреновом Кривом видел! И по дороге… давай, выкупай жизнь свою, пока лот с торгов к свиньям собачьим не сняли!

– Я-я н-ничего…

Я полуотвернулся на миг, унтерфельфебелю глазами посигналил – тот, молодец, понял: рожок выщелкнул-вщелкнул, затвором лязгнул… корнет от этих звуковых эффектов дернулся так, словно уже очередь в бок получил.

– Ш-штаб…

О! Подсеклась рыбка!

– Ну?! Штаб, дальше!

– Штаб дивизии… в одной из тех деревень. Не в Кривой, в другой…

– Какой еще дивизии? – небрежно так переспросил я, а у самого сердце куда-то в желудок проваливается.

– Нашей… Соколовской.

– Врешь! На вашей дивизии, считай, весь фронт сейчас держится – а ты мне хочешь впарить, что ее штаб в какой-то вшивой дыре расположился? Врал бы уж чего поумнее… скажем, штаб не дивизии, а бригады, и не в деревне, а хотя бы в Одоеве.

– Н-не вру… пожалуйста, поверьте… я слышал, двое офицеров говорили: генерал-майор свалился, как снег на голову, и штаб его теперь рядом будет… в Брусне он! – почти истерически выкрикнул корнет. – В Брусне!

У меня аж дух захватило. Ну, думаю, если ты, сучонок, мне все-таки соврал… я тебя в Антарктиде найду, даже если под императорского пингвина загримируешься! Но если нет…

– Ладно, унтерфельдфебель, проводите его до леса – и отпустите…

– Слушаюсь, – ухмыльнулся тот и в бок корнета стволом «эрмы» подпихивает. – Комм, цыпленок!

– Стой! – посчитал нужным вмешаться я. – Уточняю: отпустить – это значит отпустить!

Унтерфельдфебель моргнул недоуменно… потом плечами пожал.

– Слушаюсь, господин фельдлейтенант.

Я развернулся, запрыгнул на броню, начал люк открывать…

– Господин фельдлейтенант… а что с этим делать? – это про прапорщика.

Я задумался на миг.

– Бросьте, где лежит. Пулю на дерьмо тратить – жалко. Пусть с ним синие возятся.

Забрался в панцер, наушники натянул…

– Связь с Магистром, Людвиг! И пусть сразу перейдут на резервную частоту.

Главное, думаю, чтобы никакая авровская сука сейчас на ней не сидела.

* * *

Видимость преотвратная. По науке, конечно, до темноты еще больше получаса осталось, но – это до полной темноты, а в практическом, так сказать, приближении, на фоне леса или холма разглядеть уже сейчас можно разве чью-нибудь задницу белеющую, но никак не технику камуфлированную. Вдобавок начал наползать туман.

В принципе, у нас имеются ночные прицелы на «мамонтах» и каждом втором «триппере». В другой раз это был бы козырь, но сейчас все портит этот собачий туман, да и вообще тянуть с каждой минутой становится все рискованнее – собственно, я уже потихоньку начинал удивляться, что нас авровские летуны еще не навестили.

Майор Кнопке планировал атаковать Брусну с двух сторон: его «мамонты», их из-за поломок добралось лишь два, плюс разведвзвод и пехота Зиберта со стороны Сомово, я – по дороге от Кривого. Гауптман Зиберт же с остатками первых рот должен занять позицию напротив юго-западной окраины села и отстреливать тех, кто будет пытаться спастись.

Только план этот, как оказалось, не стоил и дерьма! Мы как раз выбрались на дорогу и остановились, дожидаясь отставшие на свежей пашне транспортеры, когда я увидел – иссиня-черный горизонт впереди вдруг вспышкой озарило, а парой секунд позже грохот выстрела донесся. И почти сразу же – еще две вспышки.

– Носорог-1, – бьется у меня в наушниках тревожный голос Вольфа, —доложите обстановку? Носорог-1, я Магистр, доложите обстановку! Прием.

Так, «триппера» с кем-то сцепились… а с кем?

– Давай, – скомандовал я радисту, – на волну четвертой роты.

Как взрывной волной по ушам ударило – треск, ругань, рев какой-то…

– Scheisse!

– …бл…и, бл…и, бл…и… справа он, справа… Du Arsch!

– Назад, быстрее!

– …цель прямо перед вами… «Пятый» горит…

– Су-у-ка…

– Они в стогах! – молодой, злой голос, – русский какой-то из первой роты, – общий вой на миг перекрыл. – Они в стогах этих бл…ских! Слы…

– Бронебойными, дистанция двести…

– А-а-а!!!

Я перещелкнулся обратно на командную – с «трипперами» уже все было ясно. Нарвались… в ближнем бою у них шансов нет, тут не лобовая, калибр не спасет, обойдут и запалят с бортов, как свечи на Рождество.