Крест на башне - Страница 49

Обратно возвращался пешком. Рискованно, но я лишней секунды не хотел на этом кладбище оставаться. Scheisse, да весь этот Курск проклятый превратился в одно сплошное кладбище – трупы повсюду валяются, никто их убирать и не думает! Оттащили с проезжей части, чтобы проход техники обеспечить – и ладно!

И, пока шел, первый раз поймал себя на мысли, что война эта бесконечная, кажется, начала доставать и меня. Всерьез доставать.

Надоело.

А главное – впервые с тех пор, как прочел письмо из больницы… о том, что сирота я отныне, что нет у меня больше на этом свете никого… начало вновь на душе что-то теплое разливаться.

Анастасия. Красивое же имя, думаю, интересно, за что она его так не любит?

* * *

Кое в чем Курск оказался все же полезен – по крайней мере, когда передовые синие отряды подошли к Орлу, Заславский повторения спектакля не стал дожидаться и город сдал без боя, а свои части отвел в сторону Тулы. Конвентовцы на радостях ломанулись за ним – и получили такую оплеуху, что Линдеман, по-моему, в какой-то миг всерьез испугался за свой левый фланг. По крайней мере, сдернули нашу дивизию с места в темпе пожарной команды. Темп, темп, темп и еще раз темп – каждый потерянный в Курске день как будто раскаленной патефонной иглой засел в ягодицах господина генерал-лейтенанта.

А врезали по нашим «союзничкам» действительно хорошо – авровцы, наверное, дочиста питерско-московские арсеналы проскребли. Если верить бредущим навстречу нашей технике синим, – рожи одна другой омерзительней, так и хотелось поставить их напротив кустиков, да причесать из пулемета за дезертирство, – по ним работала и авиация и тяжелая, шесть и восемь дюймов, артиллерия, ну и ракеты. В восемь дюймов я лично верил слабо, но все равно, уверен, тот городок, Плавск, господа-товарищи из Малороссийского Революционного Конвента запомнили надолго. Равно как и деревню Самозвановка, где авровские спецчасти под шумок прищучили самого знаменитою конвентовского вояку – комдива Жухрая вместе с почти всем штабом его 12-й Огненосной.

На второй день боев фон Шмее попытался хоть как-то поддержать синих с воздуха и потерял пять бомберов за вылет. А на следующий день «возрожденцы» отбомбились по нашей колонне.

Зенитчики, понятное дело, зевнули – стрелять начали, когда те уже бомболюки пораспахивали.

Моя кампфгруппа вместе с ротой Зиберта как раз горючку принимала. Повезло – стали у кромки леса. А то машины скучены, плюс бензовозы…

Ближайшая бомба в трех сотнях метров рванула, на шоссе. Был штабной автомобиль – и нет его. Прямое попадание – штука конкретная. Одна воронка в три метра, да ветер какие-то бумажки тлеющие вдоль дороги швыряет.

Я одну подобрал: пожелтевшая, то ли фото, то ли просто открытка старая. Парад 14-го года. на ней, фок Клюк на фоне Эйфелевой башни и ряды в острых шлемах. Хорошо в тот раз лягушатникам врезали – да, видно, не пошел урок впрок.

Расклад был, в общем-то, яснее ясного: АВР оседлала магистраль на Москву и намерена была всеми руками и ногами за нее цепляться. Наш ответ, фланговый маневр панцергруппами, был донельзя хренов своей очевидностью, вдобавок, у нас уже начинались проблемы со снабжением. Но ничего лучшего командование придумать так и не сумело.

Поправка. «Призрачные оперативные шансы», как мудрено выразился Вольф, нам давал маневр 25-й дивизии – этих бедолаг опять погнали по дуге, с целью обозначить обход Тулы с юго-востока.

Мы же, – наш полк, плюс приданные части: рота средних «текодонтов» из бригады и батальон панцеринфантерии, – должны были попытаться обойти авровцев севернее.

Обойти… легко сказать. Россия, это вам не Европа, где асфальтирован каждый проселок! И, если полгода назад, в Малороссии, мы могли хоть как-то компенсировать это, действуя в стиле «железнодорожной войны» – подъехали, сгрузились, намотали на гусеницы, загрузились обратно, – то сейчас этот фокус не светил. Там, где железка не разрушена, она почти наверняка минирована, а ждать, пока саперы ее наладят, мы не могли: новости с Южного фронта приходили одна другой неутешительней.

По крайней мере одно правильное дело перед рейдом я сделал – заставил Стаську остаться при обозе. Договорился с парнями из ремроты, что присмотрят за ней… и перешепнулся с гауптфельдфебелем Акселем, чтобы он тоже в ту сторонку глядел почаще обычного.

Взамен ее взял радистом одного из техников, Людвига Фишмана, он давно уже приставал ко всем, – надоело, дескать, числиться frontschwein .

Радистом он, кстати, оказался на удивление неплохим. Трепался только много не по делу.

* * *

Поначалу все шло более менее гладко. Выступив на рассвете, мы уже к полудню заняли городишко под названием, кажется, Арсеньево – при всей своей захудалости, он все же стоял на пересечении нескольких дорог и никто из нас не ожидал, что авровцы отдадут его вот так легко, без боя.

Надолго задерживаться в нем мы не стали – Вольф почти сразу же выслал на восток и северо-восток разведдозоры, а через полчаса, когда подтянулись отставшие было «триппера» Зиберта, приказал, не дожидаясь возвращения разведки, продолжать движение. Вперед, в неизвестность…

Разведка вернулась через два с половиной часа. Они потеряли броневик – пускач из засады, – но зато сумели взять пленного, и не простого солдата, а офицера, кажется, штабс-капитана, «Серый берет». Соколовцы, последняя, считай, нетрепанная толком офицерская часть из Первого Корпуса Заславского. Меныновцы в Курске остались, «красные гусары» между Брянском и Смоленском разрываются… из серьезных противников между нами и Москвой только «соколы» и есть.