Крест на башне - Страница 46

– Похоже, что нет, – сделала глубокомысленное заключение. – Точнее без рентгеновского аппарата сказать не могу.

Чего бы ей такого сказать? Доброго – и при этом не матерного.

Покосился еще раз на пулю – и тут до меня дошло.

– Donnerwetter! Это ж меня из «крысобойки» подстрелили!

За два года до войны другу моему одному папаша на пятнадцатилетие такое вот ружьишко подарил. Двадцать второй калибр, патрончики кольцевого воспламенения… мы с ним на крыс в подвале охотились. Причем, что характерно – хвост от одной такой пульки откидывали далеко не все.

С другой стороны, думаю, а ведь на самом деле не такая уж никчемная вещь «крысобойка» для городского боя. Точность у нее на сотне метров вполне – мы, помнится, банку из-под пива запросто дырявили. Пулька свинцовая, мягкая, деформируется запросто – что, собственно, мы и имеем возможность наблюдать. А главное – звук выстрела хрен услышишь, особенно на фоне той какофонии, что сейчас за окном наигрывает.

– Всё, всё, успокойся, – прошептала Стаська. – Повязку наложить осталось – и всё. Не трясись.

Легко сказать…

Засыпала она ранку антисептиком, задумалась на миг – куда, место-то на плече не самое простое, – и начала заматывать…

– Вот. Готово.

И как она это сказала – я даже не лег, упал, как подкошенный. Отвалился. Лежу, потолок пытаюсь разглядеть… чувствую, как пальчики ее вдоль бинта скользнули.

– Ты чего?

– Проверяю, как затянуто.

Я эти пальчики здоровой рукой поймал, прижал ладошку к шее – точь-в-точь, как недавно. И такие чувства откуда-то из глубины нахлынули…

– Спасибо тебе за то, что сделала, за руки твои нежные… удивительные. Принцесса моя…

* * *

Отключился я под утро – и почти сразу же проснулся оттого, что меня как раз за больное плечо трясти начали.

Глаза открываю глаза – что за хрень? Стаськи рядом нет, а трясет меня маленький сутулый тип в сером балахоне. Причем несет от него точь-в-точь, как от груды мусора, причем не абы какого, а консервов просроченных, помоев… ну или просто дерьма.

– Мне, – заявляет этот вонючка, убедившись, что я проснулся, – нужна информация.

Ну и барабан тебе в лапы, думаю, я-то здесь при чем?

– А ты кто вообще такой?

– Я, – заявляет тип, – офицер службы безопасности Ретмэн К. Ретмэн.

– Что еще за служба безопасности? – недоумеваю. – Контрразведку знаю, тайную полицию знаю…

– Вы обязаны отвечать на мои вопросы.

Не знаю почему, но в это я поверил – уж больно нагло этот тип держался. Классические такие полицайские замашки, когда бляху получил, идет и думает, что все теперь должны ему эту бляху целовать и вылизывать… от носков ботинок и выше.

Ладно, думаю, посмотрим… я ведь все-таки теперь тоже хоть эрзац, но все же офицер, просто так на хлеб маслом не мажусь.

Что-то меня в этом типе смутило… что-то с ним неладно было, но вот что, понять я пока не мог. Голова после всего, что ей за последние часы пережить довелось, абсолютно никакая. Не башка, а ночной горшок, ватой набитый!

– Так чего вам надо?

– Меня, – заявляет тип, – интересует объект, похищенный у господина Рачека.

Я попытался вспомнить… больно, черт! Рачек, Рачек… фамилия, похоже, чешская, только вот не припомню я среди наших батальонных чехов такого. А не батальонных… так их всех вспоминать – на полдня работы.

– Итак? – тип от нетерпения аж усами зашевелил.

– Сейчас, – забормотал я, – не так быстро. Рачек… что же это за Рачек такой?

Ни хрена не вспоминается.

Сижу, смотрю тупо перед собой, на Ретмэна этого, тот все больше нервничает… и вдруг до меня доходит! Усами он шевелит! Длинными такими… да он же крыса!

Натуральнейшая. То есть видал я людей, которые на крыс похожи были, один гауптман Раух чего стоил, но то все же люди были, человеки… хотя бы на лицо, а у этого Ретмэна рожа шерстью покрыта, глаза-бусинки блестящие и клыки характерные под носом.

Вот ведь…

До «бергманна», прикидываю, далековато. А вот «штейр»…

– Можно, – осведомился я, – одеться по форме? Неуютно, понимаете, себя ощущаю без нее, сосредоточиться не выходит… да и холодно с утра.

– Одевайтесь.

Я к стулу потянулся… схватил кобуру, выдернул пистолет, вскинул… и проснулся.

Никакого Ретмэна, понятно, рядом не обнаружилось, а Стаська на месте, в покрывало завернулась, носиком в предплечье мое уткнулась и спит себе тихонько.

Интересно, какая только хрень не приснится! Еще бы… морфин, плюс ром – грамм полтораста я в себя вчера опрокинул, плюс шок от ранения, кровопотеря, плюс эти… ферменты или гормоны, уж не помню, как их там, ну и общая накрученность. От такого коктейля в крови не то что крыса в балахоне – слон в балетной пачке запросто привидится и еще закурить попросит.

Кстати, о куреве… закурить бы я сейчас ох как не против.

Встал, – осторожно, чтобы Стаську не потревожить, – прохлопал карманы… нет, не бывает в этом мире чудес, одна пачка, и та пустая, вчера последнюю скурил.

А хочется.

Натянул кое-как трусы, носки – чтобы по полу холодному не шлепать, – и просеменил на цыпочках до двери в соседнюю комнату. Видок, конечно, не очень потребный. Севшин потом мне долго его припоминать будет, равно как и весь концерт наш ночной, но это все мелочи – главное, чтобы куревом поделился.

Открыл дверь, глядь – вот те раз! Спит наш доблестный часовой! Классическое зрелище – почивать изволят их благородие господин бывший поручик, сидя на стуле у окна и голову на подоконник уронив. Ладно, думаю, сейчас я тебе устрою побудку.

Обошел вдоль стены, подкрался – и левой, здоровой рукой с маху по плечу его!