Крест на башне - Страница 28

Если бы не война, он меня, может, и на нормальную работу к себе взял бы. Да и вообще… у нас с мамой ведь других близких родственников, считай, и не было —вот ей «черное извещение» и прислали: «Пал смертью героя…» Ну какой, спрашивается, смертью героя мог штабс-вахмистр из батальона связи пасть? Накрыло бомбежкой или обстрелом…

Еще – мог бы в колонии податься. После школы – вполне. И был бы, как англичане говорят, белым сахибом, может быть, даже и при авто… ну, мотоцикл точно б полагался. Понятно, что там, в колониях, тоже не все сплошь праздник да сахар – малярия, дикари, но зато перспектива…

А так…

И кому оно только было надо – все рушить? Жили-то ведь неплохо. Раз в месяц на рыбную ярмарку в Голландию катались… к морю, опять же.

Социал-интернационалисты говорят – богачам! Капиталистам там всяким, банкирам, аристократам опять же. А зачем? Будто они без войны плохо жили? А война для них тоже не сахар… Понятно, что простые продукты они не по карточкам получали, а вот всякие деликатесы из колоний, которые раньше чуть ли не в каждой лавке лежали… бананы там всякие, ананасы с киви. Первый год еще через Швецию, говорят, что-то шло, потом бритты блокаду ужесточили, ну а после ребята Херзинга жирный крест на всяческой торговле поставили. В нашем экипаже у радиста, Карла Вальтера, брат подводником был, и раз у них отпуска совпали. Карл потом рассказывал, какие, к свиньям собачьим, досмотры, нейтралы. У них там все просто было: засекли гидрофонами или эхо-камерой надводную цель, пальнули акустической, а что за цель – военный корабль, торгаш или даже госпиталь плавучий, это пусть Посейдон разбирается. Кто по-другому воевал, тех самих быстро на дно спровадили: поисковых групп в Атлантике у бриттов шастало, что блох по дворняге. Плюс дирижабли и бомберы дальней морской разведки, все при радарах. Чуть рубку из-под воды высунул – через пять минут получай привет с небосклона. Вот и выходило, за сто дней автономки на поверхности были два раза по четыре часа, когда торпеды с «дойной коровы» принимали.

Опять же снаряды и бомбы, они штуки бесклассовые. Когда из «Большой Доры» начали Лондон обстреливать, первый снаряд куда угодил? Правильно, в банк. Восемь этажей пробил и ухнул в подвале, в этом… хранилище индивидуальных сейфов. Наши газеты потом фотографии перепечатывали, две рядом – целое еще здание и аккуратная такая груда камней, что от него осталась. Ну и потом, при следующих обстрелах… контактный взрыватель, он механизм чуткий, но тупой, ему что Вестминстерский дворец, что трущобы Сохо, без разницы. Куда баллистическая кривая выведет, там и рванет. Это вам не Первая мировая, когда все еще почти цивилизованно было – солдаты в окопах воюют, а в тыл разве что раз в месяц одиночный «цеппелин» залетит, вывалит десяток-другой фугасок, и снова спокойно можно кофе со сливками по утрам прихлебывать. Нет уж… в этой войне если чего и прилетит… вроде 7-й эскадры… После таких «гостей» только руины на месте города разбирать, и то дня через три, когда все замедлители отгикают.

Так что не думаю я, что этим… «правящим классам» так уж выгодно это было – войну устраивать. А вот кому выгодно – не знаю.

В башне зашуршало, зашебуршило – повернулся, смотрю, Стаська вылезает. Выпрямилась, потянулась сладко так, зевнула, ну чисто кошка, села рядом на край лобового окна, облизнулась навстречу солнцу и зажмурилась.

– Ну вот, – усмехнулся я, – ты еще замурлыкай!

– Мур-р?

Не выдержал – протянул руку и начал ее за ушком нежно так почесывать. А она в ответ голову наклонила – и щекой!

– Мур-р! Мур-мяу! Мыр-р-р! М-мя! – Тот еще, думаю, «Котенок-1» у меня.

– Киса, – шепчу, – чудо ты пушистое. Я тебе что вчера насчет формы говорил?

– Что она мне очень к лицу.

– Убрать косы под головной убор я тебе говорил! А они у тебя как болтались ниже плеч, так и продолжают…

– Ай! Эрик! Перестань!

– Не «ай», если в бою зацепишься, так и будешь отцеплять, пока укладка не сдетонирует?

Подействовало. Сразу задумчивое личико изобразила, смутилась.

– Извини, я пыталась их сегодня уложить, и не получилось. Шапка спадает. Она у меня и так на размер больше, чем нужно.

– Это не шапка. Шапку ты на кукол можешь надевать, а это, – снял с нее, – кепи с наушниками, утверждено Его Императорским Величеством Кайзером Генрихом Первым как единый полевой головной убор для всех родов войск. Что же до размеров – в армии, запомни, есть только два размера: слишком большой и слишком маленький.

Помялся чуть… ладно, думаю, все равно судьбу не обманешь. Стянул берет, выбил об колено и ей протянул.

– Вот, примерь. По идее, в него и не такую гриву упаковать можно.

– Ой, – растерянно улыбнулась Стаська. – Спасибо, Эрик. Я раньше часто береты носила… шли они мне.

– Тебе все идет… принцесса.

– Махнуться затеяли? – Михеев из люка своего высунулся. – Правильно, хорошее дело. Надо бы и нам с тобой, командир, перед первым совместным боем чем-нибудь эдаким махнуться! Если, – добавил посерьезнев, – вы, господин фельдлейтенант, не против.

– Не против, – кивнул я, – только чем? Зажигалкой самодельной и пачкой полупустой – несолидно, а больше у меня своего и нет ничего, все – табельное имущество. Раньше еще часы собственные были – дешевые «Вокка», я их, главным образом, за «фамильное» сходство взял. Но как раз вчера вечером мне под роспись новые выдали, противоударный хронометр, чуть ли не швейцарский.

– А давай – куртками? – неожиданно предложил Алексей. – Сложения мы с тобой похожего. Опять же, у тебя верх камуфляжный, у меня низ, полная дисгармония наблюдается.